Айкидо, женский род. Интервью с Мишелин Тиссье

Интервью провёл и записал Гийом Эрар, www.guillaumeerard.com
Перевод с французского: Антон Коронелли; оригинал интервью

13335_original

Мы уже давно искали случая побеседовать с Мишелин Тиссье — первой женщиной-представительницей европейской страны, получившей 6 дан айкикай от дошу Моритеру Уесибы, и одной из немногих женщин, занимающих важный технический пост в организации, связанной с айкидо. В этом интервью она рассказывает о том, что привело её на татами и открыто делится своим мнением по ключевым для айкидо вопросам.

Гийом Эрар: Мадам Тиссье, добрый день и спасибо за уделенное нашей встрече время. Расскажите, как Вы оказались в Японии и почему решили переключиться на айкидо после многих лет занятий танцами?

Мишелин Тиссье: Я оказалась в Токио в силу определённых семейных проблем, в связи с которыми родители решили на время отправить меня «подальше» — в Японию, где тогда жил мой брат. Мне было всего 15 лет, и танцы не были моим основным занятием, хотя мой преподаватель и предполагал тогда, что я смогла бы сделать карьеру в этой области. В первую же очередь я занималась лёгкой атлетикой, где моей специальностью был бег на 1200 метров. Впрочем, я и до 40 лет бегала каждый день.

ГЭ: Мы хорошо знаем, как проходят занятия в хомбу-додзё, но как Вы оцениваете занятия для начинающих по сравнению с Францией, где очень развит педагогический подход?

МТ: Надо сказать, что когда я прибыла в Японию, занятия айкидо были обязательным условием для того, чтобы я смогла получить студенческую визу. Поэтому два месяца я ходила на обязательные занятия для новичков, которые проходят на втором этаже хомбу-додзё. Там изучают, в основном, перемещения, страховки и движения на коленях, и я не могу сказать, что получала от этого удовольствие. Наши сенсеи запросто могли заставить нас целый час двигаться вокруг зала на коленях, чтобы подготовить к техникам сувари-ваза. В результате, кожа на коленях и ступнях у меня была стёрта до крови, а поскольку я занималась каждый день, то раны никак не могли зажить. Потом, на выходе из зала я видела довольные лица других французов, выходивших после занятий на третьем этаже и не могла понять, чему они радуются, потому что мне было совсем не весело.

ГЭ: Отложил ли какой-то отпечаток на Ваше айкидо тот факт, что Вы начали заниматься именно в Японии?

МТ: В Японии занимаются тем же айкидо, что и во Франции, и я не думаю, что этот факт мог отложить на меня какой-то особый отпечаток. Хотя техники сувари-ваза с тех пор, действительно, всегда давались мне легко (смеётся).

ГЭ: В тот момент Вы должны были оказаться перед лицом сразу нескольких вызовов, ведь Вы были новичком, иностранкой и, главное, женщиной. Были ли в этом положении какие-то особенные сложности? Как к Вам относились окружающие?

МТ: Я никогда не ощущала враждебности, японские айкидоки относились ко мне хорошо и то, что я женщина, никак на это не влияло, ну или я была слишком юной, чтобы это заметить. С другой стороны, в это время в Японии действительно было мало иностранцев и на блондинку с длинными волосами нельзя было не обратить внимания. Я жила в японской семье, где был мальчик того же возраста, что и я, и лишь несколько раз мне удалось с ним пообщаться, и то, он это делал под принуждением отца, который очень любил французов.

ГЭ: Отдавали ли Вы предпочтение кому-нибудь из преподавателей хомбу-додзё?

МТ: Сначала я занималась, в основном, у Масуды-сенсея и Итихати-сенсея, с которыми новичку вроде меня было попроще. Чуть позже я решилась начать ходить на занятия к Ямагучи-сенсею и Уесибе-сенсею.

ГЭ: Именно в Японии Вы познакомились с Кристианом Тиссье. Встречи с другими французами в хобу-додзё были для Вас ожидаемыми? Кристиан был для Вас сэмпаем?

МТ: На самом деле, я сразу оказалась в кругу французов, занимавшихся айкидо и именно это однажды утром привело меня на татами в хомбу-додзё. На моём самом первом занятии мне дали в партнёры Кристиана Тиссье, который был сэмпаем для всех иностранцев и, к тому же, другом моего брата. Он был там не единственным французом, хотя и семпаем для всех остальных французов и именно в таком качестве он провёл со мной моё первое занятие.

В хомбу-додзё
В хомбу-додзё

ГЭ: Занимались ли Вы в то время кендцюзу школы касима-синрю?

МТ: Нет, я не занималась с оружием в Японии. Эти занятия я начала уже позже во Франции, с Кристианом.

ГЭ: После возвращения из Японии, Кристиан Тиссье и Вы стали мужем и женой и оставались ими 22 года. Приходилось ли Вам чувствовать, что в качестве преподавателя айкидо Вы были вынуждены оставаться в тени своего мужа?

МТ: Я начала вести занятия через 11 лет после нашего возвращения — в 1989 году в Венсенне. В то время, одновременно проводились два занятия (впрочем, кажется, это до сих пор так): одно из них открытое для всех уровней, а другое — курс для новичков, который они должны были посещать три месяца, примерно, как в Японии. Кристиан дал мне вести занятия для начинающих, но полностью его доверие мне удалось завоевать только тогда, когда после первых трёх обязательных месяцев новички не захотели переходить к нему в общую группу. На следующий год мы переехали на юг Франции, потому что в Париже было тяжело находиться нашему сыну, страдавшему от астмы. Я вернулась к преподаванию только в 1997 году в додзё, которое мы открыли вскоре после развода. Что касается того, чтобы оставаться в тени, то так вопрос никогда не стоял. Вела я занятия сама или нет, но Кристиан всегда оставался для меня учителем, а роль жены учителя и заключается в том, чтобы оставаться в тени, особенно в Японии.

ГЭ: А сейчас Вы всё ещё ездите заниматься в Японию?

МТ: После смерти Ямагучи-сенсея уже нет.

ГЭ: Вы получили свой первый дан уже во Франции из рук Тамуры-сенсея. Пришлось ли Вам для этого как-то приспособиться к той форме айкидо, которая существовала тогда во Франции?

С Ямагучи-сенсеем
С Ямагучи-сенсеем

МТ: Ваш вопрос у многих вызовет улыбку. Повторю, что во Франции айкидо такое же, как в Японии. В то время мы состояли в одной организации с Тамурой-сенсеем и участвовали в его семинарах. В конце семинаров всегда поводились экзамены. Я ни о чём не знала, когда Кристиан меня подозвал и сказал: «сегодня ты сдаёшь экзамен на первый дан; прямо сейчас». Так, без особой подготовки, это и произошло.

Вообще, в том, что касается аттестаций на даны, я всегда полагалась на мнение Кристиана. Он никогда не готовил меня к ним специально, я просто сдавала экзамен, когда он считал, что время пришло. Думаю, что для учителя это совершенно естественно.

ГЭ: Все, кто тогда занимался у Кристиана Тиссье, говорят о его чрезвычайной требовательности, даже жёсткости. Вы тоже испытали на себе такое отношение?

МТ: Да, и я думаю, что тот уровень, которого мне удалось достичь, является следствием этого. Кристиан был очень требователен по отношению к самому себе и, соответственно, и ко всем остальным тоже. Он никогда не пропускал ошибок своих ближайших учеников и, поскольку в отличие от многих жен сенсеев, я решила заниматься всерьёз, то и я подверглась тому же отношению, но это был мой выбор. Семинары тогда были намного длиннее, чем теперь: мы занимались три часа утром и ещё три во второй половине дня, то есть двенадцать часов за выходные к которым надо добавить обычные тренировки на неделе, а это как минимум по два часа в день. Так что, не только он был суров, но и я приложила усилия, чтобы дойти до своего нынешнего уровня. Но при этом, если можно сказать, что айкидо и связало нас с Кристианом, то оно же стало и причиной того, что мы разошлись, потому что не так просто сначала получить нагоняй на татами, а потом придти домой и сказать: «привет, всё в порядке!»

ГЭ: Вы сказали, что начали заниматься айкидо чуть ли не вынужденно, а когда и при каких обстоятельствах вы решили целиком посвятить себя этой дисциплине?

МТ: На самом деле, я не принимала решения о том, чтобы посвятить себя айкидо, но такой уж у меня темперамент, что если я начинаю чем-то заниматься, что вкладываю в это занятие всё. То же самое было и с танцами: я занималась очень интенсивно и достигла профессионального уровня, так что могла, когда было нужно, заменять преподавателя.

ГЭ: Будучи женой сенсея, не чувствовали ли Вы, что Вам приходится прикладывать особые усилия, чтобы другие относились к Вам как равной себе, а не просто как к «его жене»? И легко ли семейной паре справиться с той иерархией в отношениях, которая складывается на татами?

ГЭ: Я никогда не смотрела на это под таким углом. Занятия были тяжелыми для всех и для меня тоже, и на татами мы все чувствовали друг с другом солидарность. Никто никогда ничего мне не говорил на эту тему. В любом случае, я думаю, что все, кто остался рядом с Кристианом да настоящего времени, несмотря на весь его «ригоризм», очень благодарны ему за тот уровень, которого они смогли достичь в айкидо. То же относится и ко мне: его строгость на татами принесла свои результаты, хотя, возможно, и в ущерб нашей семейной жизни, но ведь никто меня не вынуждал идти таким путём. Что касается иерархии, то это не всегда просто, но я приняла её при условии, что она не проявляется за пределами зала. Сегодня мы относимся друг к другу с большим уважением, и я хочу сказать, что, несмотря на эту сторону жизни, Кристиан очень добрый и, главное, очень прямой человек.

ГЭ: Поговорим собственно о занятиях айкидо. Помню, как в одной из статей, подготовленных FFAAA (Французская федерация айкидо, айкибудо и родственных дисциплин — АК), я увидел такую фразу: «женщина может выполнить любое движение в айкидо, но сделает это не так, как мужчина». Вы с этим согласны?

МТ: Я не понимаю, почему бы женщине не сделать движение так же, как мужчина? Потому, что у нас более хрупкое сложение, не так развита мускулатура? Возможно, всё это нужно принимать во внимание, но что тогда сказать про мужчину, который весит 50 килограмм, а его партнёр — 95? Неужели пол насколько меняет исходные данные?

ГЭ: Какую роль играет для женщины умение приспособить то, что показывает сенсей-мужчина к своим возможностям?

МТ: К счастью, женщины могут заниматься точно таким же айкидо, что и мужчины, и когда сенсей-мужчина показывает технику, никакого приспособления не нужно, хотя для Вас, кажется, есть одно айкидо — для мужчин и другое — для женщин. Думаю, женщины могут Вас поблагодарить за оказанную честь, но никакой адаптации айкидо нам не требуется. Иначе как бы поступали мои ученики? Занимаясь айкидо, я никогда не задавалась вопросами о каких-либо различиях. Из людей обладающих одной и той же степенью, лучшим можно было считать того, кто быстрее схватывает и лучше выполняет технику и не важно, мужчина это или женщина.

ГЭ: в одной из этих статей также было написано, что «на одном и том же уровне, женщины более настойчивы и упорны, чем мужчины». Что Вы об этом скажете?

МТ: Все мои старые партнёры по тренировкам стали профессионалами или признанными мастерами высокого уровня, так что не думаю, что я была более упорной, чем они. Мы все пришли к одному результату.

ГЭ: Часто приходится слышать, что женщины лучше понимают идею непротивопоставления одной силы другой, которая лежит в основе айкидо. По словам Генри Коно, О сенсей часто говорил, что «только женщины занимаются настящим айкидо». Что Вы об этом думаете?

МТ: Вы задаёте очень противоречивые вопросы: сначала Вы говорите, что мы не способны заниматься как мужчины, а теперь выходит, что мы лучше понимаем идею о непротивопоставлении сил! Нет, эта идея понятна всем, но те, кто в большей степени вкладывает себя, то есть те, кто больше занимается, получают лучший результат, дело тут не в том, мужчины это или женщины. Может быть, единственное преимущество, которое может быть у женщины, это то, что, делая технику, она будет будет меньше стремиться вкладывать силу, по крайней мере в начале, что даёт более естественные и точные движения, а уж что из этого выйдет потом, через несколько лет — надо посмотреть!

ГЭ: Когда за пределами Франции говорят о женщинах в айкидо, то чаще всего вспоминают имена Вирджинии Мэйхью, недавно ушедшей из жизни, Мэри Хейни и Патрисии Хендрикс. Случалось ли Вам когда-нибудь встретиться с кем-то из них и поделиться своим подходом к айкидо?

МТ: Нет, лично я с ними не знакома, хотя я встречалась с Патрисией Хендрикс лет пятнадцать назад в Канаде — она приехала туда на семинар, который проводил Кристиан, чтобы взять у него интервью. А совсем недавно Кристиан проводил семинар в Сан-Франциско, где среди других преподавателей участвовала и Патрисия Хендрикс. Я не была знакома с Вирджинией Мэйхью. Знаю, что Мери Хейни сейчас около 65 лет, но у меня никогда не было случая пообщаться ни с кем из них. Жаль, но может быть однажды это получится!

ГЭ: Вероятно, Вы достаточно известны для того, чтобы ученики не попадали к Вам случайно. Вы не находите, что у Вас занимается больше женщин, чем в клубах, где ведут занятия мужчины?

МТ: Когда мы открыли додзё в Ницце, то думали, что так и получится, но нет — у меня такая же ситуация, как везде, мужчин занимается гораздо больше, чем женщин.

ГЭ: А если к Вам приходят новички-мужчины, которые не знакомы с Вами заранее, как они реагируют, когда выясняется, что их преподавателем будет женщина?

14098_original

МТ: Новички редко приходят на занятия, не наведя предварительно справок, так что, записываясь в группу, они уже обладают всех информацией. Знаете, в мире живут не одни только мачо, многие мужчины признают высокий уровень, которого достигли женщины в боевых искусствах. Что касается тех, кто занимается давно, то они приходят ради техники, ради совершенствования, или чтобы подготовиться перед сдачей экзаменов.

ГЭ: В январе 2007 года от лица дошу Вам был вручён 6 дан. Вы первая женщина в Европе, получившая такую высокую степень. Считаете ли Вы, что это может послужить примером для женщин, которые хотели бы заняться боевыми искусствами?

МТ: Да, конечно, — для тех, кто хотел бы заниматься, но и для тех, кто уже занимается, тоже. Впрочем, на семинарах, в отличие от обычных занятий, уже можно увидеть много женщин. Они часто говорят мне, что для них важно иметь в моём лице пример женщины, достигшей высокого уровня и задают мне много вопросов. Со своей стороны, они меня поддерживают и это очень приятно.

ГЭ: Вы регулярно ведёте занятия в детских группах и разработали особый педагогический подход, основанный на системе карточек и использовании образного мышления. Какие преимущества, по Вашему мнению, дают занятия айкидо в детском возрасте?

МТ: Прежде всего должна сказать, что у меня никогда не было никакого особо продвинутого подхода к детским занятиям, а карточки, о которых Вы говорите, отсылают к статье в журнале «Aikido Magazine», где я объясняла метод, который использую, чтобы помочь самым маленьким запомнить названия техник. Занятия с детьми никогда не были для меня приоритетом. Честно говоря, я предпочитаю заниматься со взрослыми, но когда вы становитесь руководителем клуба, то получаете всё в комплекте.

Айкидо — это система воспитания, и в этом смысле её значение для детей в том, что они учатся уважению — своих товарищей, преподавателя, татами; прямоте; они учатся делиться с другими, а кроме того, это даёт хорошую физическую подготовку, при условии, что занятия хорошо продуманы. В моём додзё дети начинают заниматься с девяти лет. Думаю, для айкидо это минимальный возраст, хотя в идеале было бы лучше начинать в одиннадцать, но это, конечно, только моё личное мнение.

ГЭ: Спустя больше, чем год после присвоения Вам дошу шестого дана, с удивлением узнаёшь, что в французской системе у Вас всё ещё 5 дан. Не могли бы Вы объяснить, как устроена эта система и почему одна степень не присваивается автоматически при получении другой?

МТ: В теории, с Японией заключено соглашение, в соответствие с которым никто не может получить дан айкикай, не получив предварительно соответствующую французскую степень. Но иногда из этого правила делаются исключения, так в частности, те, кто долго жил в Японии, могут получить свои даны непосредственно от дошу. В моём случае, дошу аттестовал меня на 4 дан в 1990 году, а французский четвёртый дан я получила позднее, с опозданием на несколько месяцев. То же самое было и с пятым даном и теперь с шестым — я жду, чтобы французская федерация айкидо как-то урегулировала моё положение. В любом случае, с дошу я знакома с 1976 года и мне было очень приятно получить эту степень непосредственно от него.

ГЭ: В Вашем додзё в Пюже-сюр-Арженс много занимающихся, относящихся к разным организациям айкидо. Считаете ли Вы, что такая открытость по отношению к рядовым членам крупных организационных структур, должна быть примером того, как можно преодолеть конфликты, возникающие между разными федерациями и, как правило, не имеющие никакого отношения к самим занимающимся?

МТ: Да, конечно. Те, кто занимается айкидо не должны страдать из-за проблем, которые могут возникать на уровне федераций. Моё додзё открыто для всех, кто хочет заниматься, независимо от того, членами какой федерации они являются, поскольку я думаю, что айкидоки не должны испытывать на себе последствия политических решений, к которым они не имеют никакого отношения. Так что, наверное, такое отношение действительно может послужить примером для других, хотя я и не думаю что это поможет преодолеть разногласия между федерациями.

ГЭ: Поговорим теперь о Вашей практике айкидо. Каковы особенности Вашего подхода к преподаванию?

МТ: Я не претендую на то, чтобы иметь свой особый подход. Я просто стараюсь передать своим ученикам то, чему научили меня, вкладывая в это своё личное отношение, настроение, чувство юмора. Мы много занимаемся базовой техникой и иногда тем, как можно её применить.

ГЭ: А с точки зрения Вашей личной практики, какие принципы Вы стремитесь развивать в настоящее время?

МТ: Для женщины занятия айкидо не всегда даются просто. Меня часто пытались «проверить», особенно, на семинарах — сначала потому, что я была «его женой», потом во время моих собственных семинаров, но теперь я хочу просто заниматься для себя; мне уже не надо ничего никому доказывать, кроме себя самой. Моя практика динамична, я всё время нахожу новые вариации техник, которыми делюсь со своими учениками. Своей самой главной задачей я считаю сделать так, чтобы от занятий все получали удовольствие и я надеюсь, что мне это удаётся. Как я уже говорила, в моём зале всегда чувствуется атмосфера радости и хорошего настроения.

ГЭ: Вы занимаетесь айкидо уже больше 30 лет. Что является главным стимулом для того, чтобы по-прежнему выходить на татами: преподавание или Ваш личный поиск?

МТ: И то, и другое. Преподавание позволяет поделиться результатами многих лет поиска и я удовольствием делюсь с другими тем, что они сами ещё ищут. Мой личный поиск, как я уже упоминала, заключается в том, чтобы находить новые вариации и комбинации техники, понимая, что все возможности никогда не будут исчерпаны — вот, что замечательно в айкидо.

ГЭ: Понятно, что Вы представляете айкидо направления айкикай, но приходилось ли Вам когда-нибудь заниматься айкидо других стилей (ивама, ёсинкан…)?

МТ: Я знакома с этими стилями, но никогда их не изучала.

ГЭ: Мы только что говорили о том, что в Вашем клубе занимаются представителя разных групп и федераций айкидо. Не находите ли Вы, что помимо индивидуальных различий, которые могут быть в подходах разных преподавателей, между двумя основными группами, которые существуют во Франции, есть фундаментальные различия, и если да, то в чём они заключаются?

МТ: Я всегда занималась айкидо с удовольствием и ради удовольствия. К какой бы организации вы не принадлежали, айкидо остаётся айкидо. Думаю, что между двумя преподавателями одной федерации иногда можно найти отличия столь же фундаментальные, как и между теми, кто состоит в разных организациях.

ГЭ: Люди начинают заниматься айкидо по самым разным причинам, но как Вы думаете, что заставляет их продолжать?

МТ: Определённо, тот факт, что в айкидо нет соревнований в собственном смысле этого слова, но каждый участвует в своём индивидуальном соревновании, — всё время стараясь двигаться дальше, делать всё время лучше, — но только по сравнению с самим собой. Кроме того, конечно, имеет значение и то равновесие, которое практика айкидо вносит в нашу повседневную жизнь. А ещё есть мотивы, о которых я уже говорила выше: хорошее настроение и атмосфера на татами, где все могут почувствовать себя частью одной большой семьи.

ГЭ: Есть ли что-то, что Вы хотели бы передать нашим читателям в завершение нашего разговора?

МТ: Я хочу пожелать всем айкидокам удачи на том длинном пути, который лежит перед ними; пусть они не теряют уверенности в себе, ведь этот путь требует большого упорства.

Фотографии взяты со страницы Мишелин Тиссье на Facebook
Оригинал статьи находится в Живом Журнале Антона Коронелли